Мы решили создать цикл интервью с удивительными людьми, с которыми мы работаем над разными проектами, с которыми нам выпало счастье общаться. Каждый из них талантлив в своей сфере. И не просто талантлив, а умеет распорядиться своим талантом: неустанно развивает его и щедро дарит людям. Сегодня мы представляем вам третью (заключительную) часть интервью с известным скульптором Николаем Кузнецовым–Муромским. На этот раз Николай рассказывает о том, над чем он сейчас работает.
― Николай, над чем сейчас работаешь?
― Над скульптурным бюстом Стива Джобса.
Работать с бюстиками я начал давно. Сначала они были никому не нужны. А теперь потихонечку идут… Благодаря этим бюстикам я руку набил, у меня станки есть, отработка… Теперь вперед! Со свистом! У нас же давно была идея создать бюст Джобса, но я интуитивно чувствовал, что рано. А теперь все созрело! Это как в компьютере: на одном уровне отработали, давай на другой. На одну скамеечку залезли, давай дальше.
― Что здорово: на уровне старых технологий, руками, вы решили создать скульптурное изображение человека, который работал с новыми технологиями.
― Ну, можно было, кончено, его в 3D сделать… Но было бы не то. Вот возьмем игры, мультипликацию. Вроде все нормально, но они мертвяк все равно. То же и с 3D. Люди могут отфотографировать человека полностью. Но есть один нюанс, который они не понимают, потому что не занимаются миниатюрой: можно сделать 10 фотографий человека, и он везде будет разный. И потом человек, который знает, что его «сканируют», напряжется. Это эффект паспортной фотографии. Человек – оппа! – и получается, как машина. А на самом-то деле он хочет сказку получить, хочет себя живым видеть. Каждый видит в себе героя!
А когда художник создает потрет, он собирает информацию: в результате ведь он должен вылепить то, что люди хотят увидеть. Твои руки, твои умения – и чужие впечатления. Мы ведь лепим впечатления о человеке, ориентируясь на впечатления от его фотографии.
Приведу пример. Лепили генерала. Его видят всегда суровым: он всем всегда вставляет. Сделали суровым. Приходит его дочка, говорит, что это не папа: папа всегда был добрым, у него полуулыбка, как у Джоконды. Представляешь главнокомандующего с полуулыбкой Джоконды?!
Создание образа – это всегда компромисс. Надо понять, на чье мнение ориентироваться, кто будет принимать решение. Сказали, дочка. Все, пусть будет Джоконда. А машина таким анализом никогда не будет заниматься. Машина воссоздаст все точно. И оно будет слишком правильным, вот в чем огромный минус 3D.
― Когда ты работал над скульптурой Джобса, на что ориентировался? Читал про него, смотрел что-то? Вы ведь не были знакомы.
― Здесь немного другая ситуация. На фотографиях Джобс характерен. Хотя мне было интересно услышать, что о нем думают. Вот, например, ты лепишь Ушакова. Не детям надо рассказывать о том, кто это. Но когда я начал работать над скульптурой Джобса, все: «О, Джобса делаешь!». Его все знают. Это символ нового поколения.
―Люди, которые с ним работали, говорили, что он был изрядной сволочью.
― Когда ты что-то создаешь, тебе приходится быть жестким. Джобс был для подчиненных идеей. Он видел все целостно. Даже сам разработал дизайн для магазинов, в которых продавалась его продукция. И я его понимаю. Я очень мягкий человек по жизни и жесткий в работе. Джобс – это целостная фигура. Такой глобальный прорыв сделать!.. В юности-то он и хиппом был, и хакером – жил на полную катушку. А потом подчинил все делу. Мне он напоминает драйзеровского финансиста. Если бы финансист был мягеньким, он никогда не захватил бы подземку в Англии. А Джобсу с какими монстрами приходилось бодаться? Поэтому иногда, когда говорю о Джобсе, я представляю образ Кощея.
― Как тебе кажется, сама идея таких скульптур будет сейчас востребованной?
― Не знаю, не знаю. Интерес возникает. Выпустил я Ушакова – это не трогает, чего-то не хватает. А Джобс… Все говорят: «Интересно». Но, пойдет – не пойдет, я не знаю.
Эта работа – провокация для всех художников. Возможно, это заставит их мозги врубить, начнется здоровая конкуренция. Что сегодня делают: генералов и патриархов. Китайцы работают с мультяшками. Джобс – это здоровая, нормальная провокация, это философия искусства. Искусство – это не хлеб, который надо есть каждый день.
― Ты это делаешь по заказу коммерческой студии. Понимаешь, что это будут покупать не ради искусства?
― Да. Как китайских микки маусов. Но как это будет воспринято, я не знаю. Нехай! Пусть идет, как идет.
― Женщины с веслом и с лопатами идут хорошо. Но это скорее пародия…
― Женщины с веслом – это кичуха. А к бюсту Джобса другое отношение. Женщины – просто заказная работа. Есть техническое задание, я по нему работаю. Вот требования – вот продукт, платите. Здесь другое. Здесь же творчество идет, здесь много меня заложено.
― То есть вы сейчас пытаетесь внутри этой коммерции делать искусство. Для себя.
― А как же без этого? Безусловно! Чем выше планку поднимаешь, тем тебе больше дается. Чем ниже опускаешь, тем ниже спускаешься сам. В говно превращаешься, грубо говоря.
― Можно ли так воспитать вкус заказчика?
― Кто воспитывает человека? В основном среда. Если что-то меняешь в среде, то что-то меняется в человеке. Если мы угадали, если это будет интересно, то, может, и в людях что-то изменится… Но это все на уровне интуиции, и ты не поймешь, если не попробуешь. Больно это или не больно – шлепнуться на задницу? Пока не шлепнешься, не выяснишь.
Это интервью на сайте Brainity
